Аналитическая психотерапия К. Юнга

Понимание психотерапевтической практики Юнгом

Юнг начинал свою работу как психотерапевт и психолог. Он не уставал подчеркивать, что его вклад в психологическую теорию основывается на практическом опыте лечения душевных недугов. Метод лечения оказывается в свете этого соображения вдвойне важным. Он должен быть практически эффективным и от него следует ждать научных результатов в смысле познания души.

Юнг отмечал, что работа психоаналитика облегчает ему процесс индивидуации, то есть выработки зрелой, интегрированной личности. Ведь психиатр, пользуясь зависимостью и откровенностью пациента, имеет возможность, так сказать, "бесплатно", без усилий, извлечь из многих душ именно те "вещества", которых ему самому недостает. Эта своеобразная психологическая эксплуатация пациентов врачом была бы терпима, если бы не риск того, что врач будет стремиться - сознательно или бессознательно - удовлетворять за счет пациентов свои болезненные - садистические или иные стремления.

Примерно так понимал ситуацию врачевания души Юнг. Отсюда - его неприятие стандартных методов лечения, выработанных, в частности, Фрейдом и Адлером.

Юнг, конечно, не думал, что между врачом и пациентом могут существовать вполне равноправные, симметричные, свободные с обеих сторон отношения. Они неравноправны уже потому, что пациент переносит на врача свои чувства к родителю, к отцу. Такой перенос необходим, как условие лечения. Но Юнг считал, что основа взаимоотношений пациента и врача лежит гораздо глубже. Наиболее полное взаимопонимание достигается благодаря "трансцендентной функции", ориентированной на общий для всех людей, для пациента и врача, архетип Бога, служащий путеводной звездой в любой ситуации, способный ограничить как волюнтаризм психоаналитика, так и детскую капризность пациента.

Во взаимоотношениях врача и больного Юнг не всегда отделял профессиональную, лечебную коммуникацию от интимно-человеческой. Многие его пациенты - мужчины становились близкими друзьями, а с женщинами возникали любовные связи. Фрейд, узнавая о такого рода фактах приходил в ярость, видя в них нарушение медицинской этики. Юнг, объясняя свою позицию, ссылался на то, что тесные и постоянные отношения между пациентом и аналитиком не могут долго удерживаться на профессионально - ролевом уровне, когда пациент есть лишь объект для врача.

Более того, стандартные и, в сущности, отчужденные социально-ролевые отношения, на которых строится цивилизация, должны быть разрушены во всех сферах жизни, не только в клинике, и заменены естественными человеческими отношениями.

Анализ, по Юнгу, это - диалектический процесс. В нем участвуют два человека, которые вкладывают в свои отношения значительную душевную энергию и не могут, да и не должны, контролировать бессознательные процессы переноса, контрпереноса, проекции, идентификации, которые разыгрываются между ними. Иногда их спонтанно развивающиеся отношения заводят в тупик, кончаются трагически, но иногда дают ценнейшие результаты: пациент не только выздоравливает, но существенно продвигается в своем душевном развитии. Этому не следует удивляться. Так бывает в любой работе. Врач, подобно столяру, скульптору или поэту может создать шедевр, а иногда - нечто слабое и жалкое.

Критерии болезни, цель лечения

Юнг чувствовал неясность критериев, отделяющих психическую норму от здоровья. Существует, по крайней мере, два различных, далеко не совпадающих критерия, отделяющих психическое здоровье от болезни. Между ними приходится делать иногда нелегкий выбор. Первый критерий - адаптированность человека к своему окружению, к работе, к культурной среде. Второй - наличие и свободное выражение "самости", означающее, что человек действительно стал самим собой. Конечно, Юнг предпочитал здоровье во втором смысле, понимая, однако, что оно может покупаться ценой социальной дезадаптации, вызывающей невроз. Парадокс в том, что неврозом приходится расплачиваться за здоровье.

Желая избежать логической ловушки Юнг никогда не давал четкого определения невроза. В общем виде он трактовал его как расщепление личности, ощущение, что в душе борются два начала, два влечения. В более глубоком смысле невроз есть страдание души, которая не обрела своего смысла. Однако в обоих случаях невроз не является чем-то только негативным. Он имеет и позитивный аспект. Ведь внутренняя борьба - это необходимый момент роста, взросления личности. И смысл душевной жизни также не дан раз и навсегда. Его приходится заново искать на каждом новом отрезке жизненного пути.

Счастлив тот, кто смолоду "нашел себя", предпочел развивать "самость", не растрачивая энергию на какие-то частные цели. Ему потребуется потом лишь корректировать свою жизненную стратегию. Но тому, кто однажды во имя достижения какой-то частной цели, направил свою энергию по ложному пути, не предпринял решительного шага и оставил свою самость прозябать на задворках, предстоит жизнь хронического невротика. Таким образом, стратегическая цель лечения, по Юнгу, это, прежде всего, развитие личности, а не устранение какого-то частного дефекта.

Обдумывание метода психотерапии привело Юнга к вопросам глубоко философским, заставило изучать эзотерические учения, постигать мудрость Востока, углубляться в смысл религиозных и мифологических образов, в астрологию и алхимию.

Юнг, читая алхимические рукописи, пришел к выводу, что именно алхимики первыми предвосхитили идею бессознательного. Они хотели синтезировать золото, искали философский камень и даже пытались вырастить в колбе гомункула - маленького человечка. Подоплекой алхимии были вовсе не естественно-научные, а мистические и психологические интересы. Многие важные понятия алхимии являются символами психологических процедур и состояний, открытых психоанализом.

"Сосуд" в алхимии означает замкнутость пространства души, в котором происходит процесс индивидуации и выращивается "философский камень", который есть не что иное, как целостность, мудрость, "самость", подлинное бытие личности.

"Конъюнкция" - есть соединение противоположностей. Сочетая элементы мужского и женского рода, алхимик хочет получить золото. Конъюнкция может означать и символизировать взаимодействие "оно" и "эго", сознания и бессознательного, аналитика и пациента.

"Священный брак" или "химический брак" означал у алхимиков трансформацию хаоса элементов - в упорядоченную систему. "Трансмутация" элементов - центральная идея алхимии - означает возможность изменить сознание путем углубления переживаний с помощью соответствующих упражнений. Каждый химический элемент подобно психическому обладает внутренней жизненностью и способен к перерождению.

Алхимик работает в контакте с мистическим партнером, сестрой, помощником, который символизирует "тень личности", бессознательное. Ферментация, умерщвление, разложение, запечатлевание и ряд других подобных понятий используются в алхимии для того, чтобы описать процессы сбраживания, потемнения исходного материала, вступления в реакцию разных веществ, умирания одних и рождения других элементов и появления в итоге конечного продукта - золота или гомункулуса.

Четыре основных вещества, используемых алхимиками (свинец, сера, соль, ртуть) символизируют четыре психологических состояния: свинцовую депрессию, серную горючую агрессивность, горько-соленую мудрость и ртутную летучесть духа.

Путь к выздоровленю

В Новое время, стремясь опереться на естествознание и приобрести статус полноценной науки, медицина освободилась от алхимии. Но она освободилась и от психологии, многое потеряв при этом. Лечение отдельно взятого физического недуга заслонило целостного человека. Но без учета психических предрасположений ни понять, ни вылечить болезнь - невозможно. А психические состояния и способности во многом обусловлены развитостью в индивиде коллективного бессознательного, символизируемого образцами культуры. Такова исходная позиция Юнга, стремящегося вернуть медицину в лоно культуры, слить ее с психологией, педагогикой и религией.

Врачевание души, по Юнгу, возможно лишь в культурно-историческом контексте.

Психотерапевт - не обычный врач-клиницист. Нельзя лечить душу человека, не зная его биографии, ближнего и дальнего окружения, общекультурных и личностных влияний на него в разные периоды жизни.

Но это лишь одна из трудностей. Вторая состоит в сочетании общих принципов лечения с индивидуальным подходом к больному. С одной стороны, врач исходит из того, что единичное, индивидуальное - ничтожно по сравнению с общим, родовым. Коллективное бессознательное с его архетипами существует сотни тысяч лет и обладает огромной мощью.

Врач должен понять, с каким архетипом он имеет дело в данном случае, как этот архетип воздействует на психику больного, к чему он ее толкает. Другой - противоположный принцип гласит: "общее - ничто по сравнению с индивидуальным".

Это значит, что нужно, прежде всего, понять личную проблему пациента, его индивидуальную психическую конституцию. Любой организм, любая психика возвращаются к норме, выздоравливают особенным образом, используя свои собственные ресурсы.

Психотерапевт должен найти путь выздоровления именно для данного пациента. "Выздороветь для меня - значит стать тем, кем я должен стать, родить то, что я должен родить". Будущая цель, а не припоминание прошлого толкает к выздоровлению. Но как найти цель, как проникнуться ею? Метод Юнга состоит в побуждении к творчеству. Сновидения, мифы, религиозные верования - все это символы, творимые человечеством для того, чтобы справиться с конфликтами, разрешить внутренние противоречия.

В одной из поздних работ Юнг предложил метод активного воображения, помогающий найти выход из невроза. Пациент рисует красками любые образы, которые приходят в голову. Затем он уточняет, дорабатывает образ, выявляя тем самым свои бессознательные стремления и возможности их синтеза.

Когда психоаналитик активизирует формирование самости пациента, он может пробудить в нем силы, до сих пор дремавшие, непривычные для него самого и его близких. Поэтому может возникнуть впечатление, что с началом лечения пациент еще больше отклонился от нормы. И действительно, акцентуация невротической идеи может стать первой ступенькой к выздоровлению. Юнгу не раз приходилось говорить: "Слава Богу, он стал невротиком"! Пациент, подавлявший в себе невротический комплекс, наконец, освободил его и теперь с ним можно работать в открытую.

Психотерапия, по Юнгу, диалектическое искусство, диалог между двумя людьми. Диалектика в античной философии связывалась с искусством убеждения, риторикой. Но уже во времена Сократа она стала означать рождение истины в споре. Человек - целостная психическая система, которая вступает во взаимодействие с другой психикой. Каждый человек - это в равной мере относится к врачу и пациенту - индивидуален, целостен и автономен.

Существует столько же модификаций лечебного процесса, сколько существует типических комбинаций характеров врача и больного. В психотерапии нельзя стереотипно применять общеизвестные методы. Если врач поступает таким образом, то можно говорить о профанации лечения. Однако и сделать правильные выводы из факта индивидуальности каждого случая болезни удается не сразу. Каждый терапевт склонен строить свою теорию. Так возникают различные клинические школы с противоположными принципами.

Они вступают друг с другом в конфронтацию: Бернгейм применял суггестивную терапию, Бабински - воспитание воли, Дюбуа - рациональное собеседование и убеждение, Брейер - катартический метод, Фрейд - свободные ассоциации, с наведением на ранне-детские вытеснения сексуальности, Адлер - разоблачал стремление к власти и сверхкомпенсацию, Шульц - предлагал аутогенную тренировку. Представители этих школ считали свое мнение верным, а мнение других - ошибочным.

Но мы видим, говорит Юнг, что у каждой школы есть свои плюсы и минусы, каждый метод имеет на счету победы и поражения. Ни один метод нельзя считать абсолютно истинным. Положение в психотерапии схоже с положением в физике, где имеются равноправные теории света - волновая и корпускулярная. Поскольку природа психики бесконечно сложнее природы света, то нужны многочисленные антиномические теории, способные достаточно полно охватить ее важнейшие компоненты.

Трудность еще и в том, что сам психотерапевт никогда не является абсолютно здоровой личностью. У него тоже есть комплексы, подавленные идеи, предубеждения. Именно поэтому Юнг предложил, чтобы каждый психоаналитик обязательно проходил учебный психоанализ и, как пациент, смог бы осознать свои комплексы, акцентуации, скрытые предпочтения.

Психотерапевт, по Юнгу, выступает не только как судья и советчик, но также и как равноправный участник диалога. Успех лечения в огромной степени зависит от моральной силы и личного опыта врача. Чувствуя, что пациент примерно равен ему по уровню образованности, жизненного опыта и моральной силе, врач должен отказаться от всезнайства, авторитарности, попыток прямого давления и дать возможность пациенту как можно полнее выразить себя.

Врачу в этом случае лучше "снять доспехи методов и теорий и положиться на то, что его личность стоит достаточно твердо, чтобы служить пациенту точкой опоры". Врач должен смело и откровенно отвечать на вопросы пациента, свободно и без предвзятости сопоставляя свой жизненный опыт с опытом пациента. Он должен признать, что индивидуальность больного обладает тем же правом на существование, что и индивидуальность врача.

Исцеление (выздоровление)

Исцеление или выздоровление означает, по Юнгу, развитие психических сил в таком направлении, которое соответствует целям индивидуации. Эти цели, в свою очередь, определяются типом невроза. Возможны две невротических ситуации. В одном случае какая-то психическая функция "отщепляется" от целостной личности, подавляет остальные и формирует особый жизненный мир, комфортный для индивида, но оторванный от социума.

В другом случае психические силы личности недоразвиты, слабы и их мотивация определяется внешними обстоятельствами. В этом случае человек лишь внешне усваивает социальные нормы, подчиняется им, но всякая новая жизненная ситуация, связанная с изменением социального или психологического статуса создает для него трудности, вынуждает изменять личность, что может выглядеть противоестественно.

В первом случае требуется социализация отщепленной способности. Во втором - смягчение, интимизация социальных норм.

Юнг склонен сближать процесс лечения с процессом индивидуации. Цель терапевта не в том, чтобы вернуть отклоненную психику к некоему стандарту. Лечение души есть вспомоществование индивидуации.

Это - родовспоможение, "повивальное", а не хирургическое искусство. Действия врача - не столько лечение, сколько развитие заключенных в пациенте творческих ростков. Однако и это сравнение недостаточно поясняет цели и саму необходимость лечения. Приходится смириться с тем, что недоразвитость одних психических функций и гипертрофия других - не исключение, а правило.

Даже сильно акцентуированные личности, близкие к неврозу, могут быть хорошо адаптированы социально, в то время как гармонически развитый человек оказывается менее удачливым. Исходный невротизирующий конфликт может иметь много источников. Врач, приступая к лечению, должен хорошо подумать к какой цели ему стремиться. Юнг высказывается даже в том смысле, что лучше, чтобы у врача вообще не было определенной цели. Он не должен думать, что всегда лучше понимает жизненную задачу пациента, чем тот сам ее понимает своим инстинктом и жизненной волей. У каждого своя "формула жизни", которую не следует ломать без надобности.

В этой связи Юнг обращает внимание на существенное различие между неврозами молодых и пожилых людей и целями их лечения. Лечение молодых можно вести по рецептам Фрейда и Адлера. Жизнь молодого человека развивается под знаком общей экспансии, перед ним - зримые, реально достижимые цели, а невроз связан с репрессией каких-то влечений, с нерешительностью, отступлением перед трудностями. Лечение должно помочь преодолеть страх, освободить ущемленную способность. Молодому человеку важно сформировать свое сознательное "я" активным и действенным, воспитать в себе волю. Без воли, самодисциплины и рациональности не достичь успеха и социальной адаптации.

Жизнь стареющего человека надо осмыслить по-другому. Ему не нужно воспитывать волю. Скорее, нужно понять и реализовать уже сформировавшуюся сущность, здраво и реалистично сохранить достигнутое. Вряд ли есть смысл ставить новые психологические задачи, ломающие старый стереотип. Но попробовать реализовать свои возможности, накопленный опыт на новом месте, через новые предприятия - вполне разумно. Старому человеку нужны внутренняя устойчивость, доверие к себе, свобода от внешней зависимости. Творчество важнее для него, чем социальная полезность. Если молодой невротик - "боится жизни", то старый невротик отступает перед смертью и "бежит в молодость".

Вытеснение, проекции имеют у старого человека иной смысл по сравнению со всем этим у молодого. Но и в рамках одного возраста нельзя лечить всех по одному рецепту. Пациенту адлеровского типа с инфантильной потребностью в самоутверждении нельзя помочь, подталкивая его свободно реализовывать свои скрытые намерения. Фрейдовского пациента - преуспевающего человека, испытывающего иррациональный страх перед новыми возможностями, глупо было бы лечить, разоблачая его "нереалистические" желания.

Сложные проблемы встают перед психотерапевтом, когда его пациентами являются верующие люди, для которых их личная жизнь интимно связана с определенной конфессией, а переживаемые психические трудности интерпретируются в понятиях вины, греха, боязни адских мук, утраты божественной милости и т. д. Как бы ни относился врач к религиозной вере, он должен понять, что мифо-религиозные представления с их своеобразной символикой проникают в глубину души, куда не добираются разум, воля и благие намерения.

Когда невроз осознается в религиозно-конфессиональных терминах, лучше всего обратиться к исповеди, причастию и другим средствам церковной благодати. Если пациент может найти смысл жизни, исцеление от беспокойства в рамках своего вероисповедания - врачу должно быть этого достаточно.

Многие психотерапевты ошибочно полагают, что в лечебном процессе не должно быть места мировоззренческим проблемам. На самом деле, религия, философия и наука - это формы упорядочения индивидуального опыта, имеющие, помимо социально-организующего, также и терапевтический смысл. Религия, как впрочем и наука - не враг больного. Не следует разрушать ценности, которые не показали себя вредными.

Нельзя лечить мусульманина, руководствуясь христианскими символами, а христианина убеждать с помощью научных аргументов. Наука, религия, философия - каждая в ограниченной степени - способны организовать индивидуальный опыт. Но никакой универсальной общечеловеческой религии или науки пока не предвидится, да и вряд ли в ней есть нужда. Поэтому замена христианского мировоззрения научно-материалистическим, равно как старания разрушить сложившиеся материалистические убеждения - ошибочны. Все это задачи для миссионера, но не для врача, не для человека науки.

Бывают и такие пациенты, у которых либо нет религиозных убеждений, либо они шатки и размыты. Тогда не остается ничего другого, как методом анализа сновидений, фантазий, свободных ассоциаций развивать мифологические идеи, которые живы в любом человеке.

Приводя содержание большой серии сновидений, содержащих мотив воды, моря, который символизирует коллективное бессознательное, Юнг показывает, как отдельные смысловые компоненты снов, связанные с путешествием, кораблем, островом, поисками утонувших сокровищ, определением положения корабля по звездам, падением в воду и другими эпизодами в совокупности складываются в картину, помогающую осмыслить жизненную ситуацию и найти разрешение конфликта.

Нарушение душевного равновесия нередко являются следствием разрушения традиционных религий, воздействия массовой культуры на душевно неустойчивых личностей, односторонне рационалистического образования и воспитания, распада социальных, в том числе, семейных связей, основанных на архетипических идеях. Толкование сновидений дает возможность преодолеть душевную раздробленность и интегрировать личности. Однако врачу, если он хочет помочь больному, необходимо расширить свои познания в области мифологии, религии, литературы, фольклористики.

Четыре этапа анализа

Современная психиатрия, таким образом, многослойна. Самые простые случаи - те, которые требуют лишь человеческого участия и доброго совета. Вторая группа - пациенты, которым нужна основательная исповедь. Третья группа требует специального анализа по методам Фрейд, Адлера и регулярной работы с аналитиком. Четвертая группа - личности с высоким уровнем развития, которые не смогли успешно осуществить свою индивидуацию в силу случайных причин или ошибочных жизненных решений.

Главная причина невроза в этом случае - несоответствие между осознаваемой жизненной позицией и бессознательной тенденцией развития.

К этому случаю применим метод диалектического взаимодействия врача и пациента, который является основным для Юнга. При этом Юнг различает четыре этапа анализа.

Первый этап - исповедь, разговор о проблемах пациента, какими он их видит. Для многих - это - уже огромное облегчение, потому что сокрытие от других тревожащего состояния действует как "психический яд".

Второй этап Юнг называет разъяснением. Здесь происходит примерно то же, что на фрейдовском сеансе, когда врач добивается осознания причин невроза через сведение образов снов и фантазий к реальным травматическим событиям. Однако ограничиваясь этим, нельзя достичь глубоких перемен в личности больного.

Третий этап - воспитание. Этот мотив взят Юнгом у Адлера, который стремился преодолеть невроз, обсуждая с пациентом социальную значимость его поступков, воспитывая его социальное чувство.

Четвертый этап - трансформация. Она нужна не всем людям, а тем, кто долго шел по ложному пути. На четвертом этапе решающую роль играет личность аналитика и его действия в ситуации анализа. Силой своей личности, искренностью, твердостью и в нужный момент принимаемыми решениями, врач должен показать пациенту, что значит "быть самим собой".