Хасидизм

Устройство и обычаи хасидской общины

Хасидизм всегда был ортодоксальным течением в иудаизме.

Хасиды выполняли предписания Галахи в полном объеме, соблюдали мицвот, однако с самого начала хасидизм обладал и некоторыми особенностями: повышенной эмоциональностью, экстатичным служением Богу (хитлахавут), популяризацией основ мистики (которые прежде были достоянием малого числа каббалистов) и, прежде всего, - появлением нового типа духовного лидера - харизматического руководителя, цаддика (буквально `праведник`).

Цаддик (также адмор, аббревиатура адонену, морену ве-раббену - `наш господин, учитель и раввин`) самим своим существованием олицетворял постоянное общение с Богом; сближение с Богом становилось уделом всякого, кто был приближен к цаддику, признавал его наставничество и подчинялся его указаниям. Хасиды не образовывали замкнутые группы, это было подлинно народное движение.

В его ряды мог войти всякий, кто исповедовал святость цаддика и присоединялся к его служению Богу - к молитве, исполнению мицвот, трем субботним трапезам, праздничным застольям и т. п. Хасидизм не был достоянием особой интеллектуальной или социальной прослойки евреев, сферой его влияния были все слои еврейского общества. Хасидизм создал надрегиональную, надобщинную организацию. Во времена Бешта и Маггида из Межирича хасиды составляли единое общество, сосредоточенное вокруг своего лидера, с филиалами в других местах.

При учениках Маггида и позже хасидизм стал дробиться на множество направлений, тоже имевших надрегиональное устройство. Связи между направлениями со временем чрезвычайно ослабели, порой между ними даже возникали трения, вызванные расхождениями в религиозных вопросах и личными спорами лидеров. На первом этапе большинство хасидов, относившихся к какому-либо направлению, было сосредоточено в районе, где жил их цаддик; позже ответвления хасидских общин стали появляться вдали от центра. Простой хасид имел прямой и непосредственный доступ к своему цаддику.

Хасид был обязан посещать цаддика в определенные дни, в первую очередь - во время праздников и десяти дней покаяния, а также иногда по субботам, однако из тех хасидов, которые жили далеко от своего цаддика, лишь немногие могли часто выполнять эту обязанность. Когда хасид задерживался подле цаддика, он молился рядом с ним, слушал из его уст толкование Учения, чувствовал на себе его взгляд, находил ответы на свои вопросы, а также указание на то, как поступать в тех или иных случаях.

Поначалу приверженцы цаддика сплачивались вокруг него, руководствуясь исключительно духовными и религиозными мотивами, однако со временем (начиная с преемников Маггида) большая часть цаддиков занялась и практическими вопросами: заботой о здоровье, благополучии и благоденствии своих хасидов и их семейств. В этом направлении облик хасидизма стал меняться на исходе 18 в., что способствовало чрезвычайно быстрому распространению и усилению движения. Практическая деятельность цаддиков с течением времени стала одной из важнейших отличительных черт хасидизма. В то же время в хасидизме были направления, которые отвергали такую деятельность.

Безоговорочное доверие к цаддику - фундаментальное основание хасидизма. В эпоху, когда еврейское общество раздирали внутренние противоречия и оно подвергалось гонениям извне, «вера в цаддика» объединяла хасидскую общину. Хасидизм был доступен для каждого, что возвышало простого еврея, чей статус в раввинистическом иудаизме был до этого невысок. Хасидизм придал новое значение заповеди ахават Исраэль (`любви к народу Израиля`) и открыл пути для активной взаимопомощи евреев; в нем воплотился своего рода религиозный демократизм, в рамках которого все члены общины равноправны и лишь цаддик стоит над ними.

В то же время из среды приверженцев выделялись отдельные личности, наиболее приближенные к цаддику, участвовавшие в его служении Богу и сопровождавшие его; иногда они становились во главе миньянов в отдаленных местах и разного рода управляющими хозяйственными делами при его дворе. Поскольку цаддик не занимал никакой должности, пропитание его было возложено на хасидов и добровольных жертвователей; пожертвованные средства (пидйон, буквально `выкуп`) шли на содержание двора, на милостыню бедным и т. д.

Многие хасиды, особенно состоятельные, считали, что участие цаддика в их предприятии станет залогом его успеха. Так цаддики становились совладельцами торговых и промышленных предприятий без каких-либо затрат со своей стороны. О многих цаддиках говорили, что деньги не задерживаются в их доме даже на одну ночь, однако были и такие цаддики, которые разбогатели благодаря пожертвованиям и домочадцы которых проводили жизнь в достатке и даже роскоши.

Митнагдим с одной стороны и маскилим с другой обличали «поклонение человеку» в хасидизме и использование религиозной власти в корыстных целях. В хасидизме приверженность цаддику не ослабевает и после его смерти: на его могиле ставят большое надгробье (охел - шатер или циун - знак), туда приходят хасиды, чтобы напомнить о себе. Особенно многочисленны паломничества в годовщину смерти цаддика.

В начальный период развития хасидизма цаддика не избирали, признание к нему приходило спонтанно, благодаря духовной притягательности его личности. Принадлежность к хасидизму также определялась вначале личным выбором, а не навязывалась общественным окружением или семейной ориентацией. В эпоху становления хасидизма на этой почве происходили разрывы дружеских и родственных отношений, распадались семьи. Однако с течением времени принадлежность к тому или иному направлению хасидизма сделалась для большинства евреев семейной традицией.

Пропагандой миссии цаддика занимались специальные посланники, которые пересказывали учение своего наставника и распространяли вести о его чудесах; этой же цели способствовали и поездки самого цаддика по еврейским местечкам. Тем не менее, хасидизм не чинил препятствий традиционным способам управления еврейской общиной и не призывал к упразднению должности раввина. Хасидское влияние на управление общиной с самого начала заключалось в том, что на общественной должности хасиды старались поставить своих людей, а раввином сделать своего человека, если возможно - самого цаддика.

Митнагдим (миснагдим) и хасидизм

Различия и противостояние

Противники хасидизма получили название митнагдим (в ашкеназском произношении миснагдим - сопротивляющиеся). Они рассматривали хасидов как мессианских раскольников, наподобие последователей Шабтая Цви и Якова Франка. Протест вызывали некоторые теологические нововведения хасидизма. Еще больший протест вызывали новые практики хасидского богослужения и нетрадиционная хасидская вера в непогрешимость и чудотворность своих лидеров.

Миснагдим оклеветали хасидское учение перед «последним талмудистом» ребе Илияху, Виленским Гаоном, в результате чего Гаон даже присоединился к херему. Фундаментальный принцип хасидизма о том, что Бог присутствует везде, толковавшийся хасидами строго в духе монотеизма, был истолкован их противниками как еретический пантеизм. Лишь спустя 2 поколения раввины-миснагдим признали правильность такого подхода.

Неоднократно хасидов подвергали херему (анафеме). Запрещалось с ними общаться, жениться и выходить замуж. Преследования хасидов не ограничились лишь религиозными мерами. Борьба с хасидизмом часто сопровождалась физическим насилием, ложными доносами властям, взятками и различными кознями.

Приверженцы Виленского гаона донесли русским властям, что якобы знаменитый проповедник Лейви-Ицхок Дербаремдикер из Бердичева, собиравший деньги на паломничество в Землю Израиля и на поддержку живших там хасидов, на самом деле турецкий шпион. Дело происходило во время Русско-турецкой войны, и обеспокоенные власти по этапу гоняли старика в Петербург.

Заодно по этапу пригнали и доносчика. Ведавшие религиозными делами чиновники не сразу разобрались, что речь идет о религиозном конфликте. Разобравшись, отправили раввинов домой, пригрозив, что писание напрасных доносов может для них закончиться настоящей ссылкой. Однако доносительство не прекратилось. По ложному доносу одного из миснагим был арестован и ребе Шнеур Залман из Ляд, основатель Хабада.

Кардинальная разница между хасидами и миснагдм была кардинальной, и заключается она в следующем. Во-первых, община у литваков устроена как пирамида. Это означает, что есть четкое деление в обществе: народ находится как бы внизу пирамиды, в середине, пирамида сужается, и ее градацией является знание Торы. При такой пирамидальной структуре в обществе есть четкая иерархия, т.е. самая верхушка, знатоки Торы, с низами практически напрямую не общаются.

Типичным примером является Bиленский Гаон, который сидел в своем Бейт-Mидраше, изучал свои, если можно так сказать, высокие вещи, писал время от времени что-нибудь, или в лучшем случае его ученики ходили куда-то и кого-то обучали. Но, естественно, Bиленский Гаон никогда не общался с простым народом. В отличие от такой иерархии, структура хасидской общины устроена концентрически. В центре стоит Pебе, все хасиды от него на равном расстоянии, и Pебе с каждым общается.

B пирамидальной структуре молодой человек стремится приобрести профессию, дающую всегда – в любом обществе – социальный статус. Это классика. Человека, прежде всего, влечет к той или иной профессии общественное уважение. Т.е. та профессия, которая котируется, уважается, престижна, – больше других влечет молодежь. Естественно, что в пирамидальной структуре самая престижная профессия – изучение Торы, потому что именно она ставит человека на верх социальной лестницы.

Поэтому вполне понятно, что в такой структуре вся молодежь пойдет в ешивы. И поэтому в изменении структуры, в разрушении этой пирамиды, в переводе структур общества с пирамидальной на концентрическую, литовские евреи увидели угрозу разрушения Торы. Т.е. если Тора больше не является центром жизни, как бы основой иерархии, то молодежь не захочет идти в ешивы, и изучению Торы будет нанесен непоправимый ущерб.

Иными словами, можно в каком-то смысле сказать, даже не совсем точно, что здесь главным считается интеллект. Это имеет отношение к рационализму. Не полностью, потому что у литваков тоже есть мистическая основа, но если сравнить рационализм и мистику по классической схеме, то естественно, что литваки отнесутся к рационализму, потому что для них путь контакта с Богом – это изучение Торы. Когда для человека контакт с Богом выражается в изучении Торы, когда этот контакт происходит через интеллект, прежде всего, через изучение Торы и особенно Талмуда, вникание во все его сложности и перипетии, то это рационалистический подход.

Естественно, что для хасидов характерен подход чисто мистиков. Т.е. для них познание Бога возможно не только путем изучения Торы, путем рациональным, но и путем переживания, эмоций, хасидских песен, – всего, к чему мы привыкли у хасидизма. 3десь явно проявляется контакт с Богом не только через интеллект. По этому поводу есть замечательная фраза из Бешта.

Однажды Бешт приходит в синагогу и видит человека, который читает Талмуд. И он так увлекся, что ничего вокруг себя не видит. Бешт ему говорит: "Ты так углубился в Талмуд, что совсем забыл о Боге". Т.е. хасидизм считает, что приближение к Богу чисто рациональным методом – на самом деле неполноценное, что чересчур глубокое погружение в интеллектуальную сферу человека очень калечит.

Нужно отметить, что у литваков структура пирамидальная, и поэтому верхи с низами не общаются, а у хасидов структура концентрическая, и все хасиды находятся на равном расстоянии от Pебе. Являются ли они знатоками Торы или простыми людьми, не имеет значения, – все они к Pебе одинаково близки. Ребе с каждым из них общается, каждому из них помогает. А что происходит в пирамидальной структуре, если на вершине находятся два или три человека, между собой соперничающие, с разными точками зрения?

Происходит нормальная, текущая конкуренция. Один из них проникает, может быть, на самый верх, но у литваков, как правило, во главе общины стоял не один человек, а два или три. Виленский Гаон, который был один на самом верху, исключение. И поэтому конкуренция наверху, наоборот, это постоянный признак, постоянный сопутствующий элемент пирамидальной системы. Это ее нормальное, здоровое состояние: на всех этапах происходит конкуренция.

Благодаря этому структура сохраняется, не расходится на две или три пирамидальные, потому что она не может в принципе разойтись. Ведь народ, находящийся внизу, даже не понимает, что происходит наверху, о чем там спорят. Такие вещи доступны для понимания только следующему, близкому к ним уровню. Благодаря этому все прекрасно существуют в одной структуре.

В концентрической структуре один Pебе у каждой группы. Если появятся два, которые будут рядом, более-менее близкие, одинаковые, в структуре обязательно произойдет раскол. Потому что для нее неприемлемо, чтобы в центре находились двое. Для пирамидальной структуры это приемлемо, необходимо, а в концентрической структуре в центре всегда только один Pебе. И если вдруг на вершине окажутся два равновеликих человека, которые не смогут согласоваться так, что один из них будет Pебе, а другой останется простым хасидом, то структура обязательно расколется. У каждого образуется своя группа сторонников, и они никак не смогут сосуществовать.

Они могут быть в хороших или в плохих отношениях, дружить или враждовать, – это другое дело, но они обязательно расколются на два круга, потому что хасидский подход не допускает, чтобы в центре были двое. В центре может быть только один. Итак, концентрическая структура раскалывается потому, что для нее все сосредоточено в одном человеке, а у литваков, при пирамиде, нет одного ведущего мудреца, здесь ведущей является Тора, а не мудрец. В центре литовской структуры стоит книга, т.е. книжный шкаф, знания, а в центре хасидской структуры стоит человек. В этом и есть принципиальная разница.

Хасидские структуры появились в основном там, где пирамидальная структура была до этого разрушена. Считается, что повлияли на это даже погромы Богдана Хмельницкого, хотя они были за сто лет до возникновения хасидизма. Они настолько разрушили всю систему, что она не смогла восстановиться на Украине, в Польше. А в Литве, где структура была неповрежденной, она осталась, прекрасно сопротивляясь хасидизму.

К Pебе ходили с вопросами. Евреи постоянно находились в ситуации, когда быть евреем было экономически не выгодно. Их призывали все время к крещению. Социально они только терпели ущерб. Они жили всегда только на колоссальной энергии духа. На том, что все их действия правильны с духовной точки зрения. Они общеправильны с мировой точки зрения, с точки зрения мировой истории, прихода Машиаха и осуществления Божественного царствования на 3емле. Т.е. они должны были ощущать себя частью некоего громадного, неисторического процесса, иначе они просто не могли выжить.

Они не только спрашивали, как им выжить экономически, не только ждали советов, как галахически поступать в той или иной ситуации. Они должны были прежде всего получать энергию, уверенность в том, что этот путь правильный, что их образ жизни, то, они делают, хотя это сложно и связано с многими трудностями, – это то, что хочет от них Бог, то, что хочет от них история. Это то, ради чего достойно жить. Вот на этом ощущении, что так жить достойно, они могли преодолеть многочисленные трудности. Они не спрашивали конкретных указаний, какая Галаха в новых условиях, они к условиям не очень применялись.

Конечно, они просили дать конкретные указания, но эти конкретные просьбы конкретных, – только постфактум, технические детали, в той мере, в какой они применялись к историческому процессу. Но без общего ощущения принадлежности к этому технические детали теряют всякий смысл. Поэтому главное, чего они ждали от Pебе, – это и утешение, и причастность к Божественным планам. Но лучше всего, наверное, назвать это словами "выполнять задачу Бога в истории".

Ребе непосредственно дает энергию всем своим последователям. Это основано чисто на личных связях, на личном отношении. Каждый приходит к нему на "ехидус" т.е. лично общаться, читает его книги, с ним лично связан, может быть, получал от него доллары. Ребе был в личном контакте с сотнями тысяч людей. Никакого другого источника такого большого количества энергии нет, кроме Каббалы.

Иными словами, Pебе брал Каббалу, "пережевывал" ее и такой упрощенной, как бы более жестко пережеванной Каббалой питал сотни тысяч людей. В этом его роль, в этом его функция. Т.е. Ребе питал людей тем, что называется "хасидут". "Хасидут" – это, можно сказать, упрощенная, скорее даже переработанная Каббала. 3десь дело не в упрощении, а в некоторой совершенно особой переработке, которая давала возможность всему народу черпать силы из этого источника.

Т.е. на этом учении, на этой структуре учения, которая берется из переработанной Каббалы, основан весь хасидизм от начала и до конца. По этому поводу миснагеды обвинили хасидов в том, что они Каббалу распространяют всем, а это не положено, это неправильно. Не положено всем учить Каббалу. Т.е. миснагеды рассматривали действия хасидов как нарушение еврейской традиции. Ответом хасидов была известная притча о жемчужине.

Притча такая. У царя была драгоценная жемчужина, и был сын. Поскольку сын был несовершеннолетним и маленьким, то царь держал жемчужину под замком и не давал сыну играть с ней. Но однажды сын опасно заболел. Пришли разные врачи, пытались его лечить, ничего не получалось, пока один врач не сказал: "Единственное лекарство для этого сына – взять жемчужину, растолочь ее в порошок, развести в воде и давать ему по ложечке пить".

И царь, который не давал сыну играть с жемчужиной, пока тот был здоров, естественно, истолок жемчужину в порошок и дал больному. Хасиды сравнивали это с Каббалой. Действительно, хасидизм – это истолченный жемчужный порошок. Но, поскольку народ Израиля болен, то его иначе невозможно лечить. Т.е. хасиды не говорили: "Мы лучше, мы правильнее, мы его лечим правильно". То, что говорят миснагеды, действительно, может быть, и не положено. Но поскольку народ болен, то ничего не остается, как лечить его с помощью хасидизма.

В начале XX в. споры между ними кончились, хасиды во многом "омиснагдились", у многих из них тоже стала некоторая пирамида, а миснагеды "перехасидились", и у них стал центром Pебе со своим двором, и во многом они интегрировались. Есть, конечно, отдельные крайние элементы с той и с другой стороны, но в целом они очень сильно сблизились.

Антихасидская сатира Просвещения

Еврейское движение просвещения Хаскала сделало хасидизм главным объектом своей критики, изображало его символом дикости, отсталости и обскурантизма, препятствием на пути к прогрессу. Хасидов высмеивала появившаяся тогда светская еврейская литература. Против хасидов писались многочисленные памфлеты, сочинялись сатирические песни, анекдоты. Высмеивались хасидские обряды, где веселие порой достигалось изрядным возлиянием алкоголя. Высмеивали абсолютную веру хасидов в своего ребе.

Со временем хасиды восприняли и сохранили все эти шутки, которые, по их мнению, относятся к чужому ребе. Многие антихасидские песенки, как про дураковатого ребе Элимелеха, делавшего все наоборот, или «Эх выпили хасиды», циклы анекдотов про мудрецов-хохемов из Хелма во главе с их ребе Лемехом (бараном) вошли в золотой фонд хасидского фольклора и с удовольствием исполняются самими хасидами.

Впрочем, просвещение нанесло хасидизму огромный урон, вырвав из его рядов много людей. Просвещение относилось к хасидизму как к пережитку. Наиболее влиятельный еврейский историк XIX века Генрих Грец писал о хасидизме как о дикости, а хасидских цадиков обвинял в поощрении непомерного пьянства.

Нынешнее положение

В конечном итоге хасидизм пришёл к компромиссу с ортодоксальным иудаизмом. Будучи первоначально сектантским течением, хасидизм в результате стал одним из оплотов иудейской ортодоксии в современном мире. Усвоив многие тактические и стратегические приёмы современного мира - мобилизацию средств, создание добровольных организаций, политическое лоббирование, использование СМИ, создание политических партий и групп давления, усвоив современные методы политтехнологии и распространения своего учения, хасидизм вошел в XXI век в значительно лучшей форме, чем могли ожидать его многочисленные противники и критики.

К началу 20 века хасидизм потерял значительное число сторонников. Его база - еврейские местечки Восточной Европы - находилась в глубоком экономическом кризисе, вызванном капиталистическим развитием и утратой еврейским местечком традиционных хозяйственно-экономических функций. Хасидизм утрачивал свою привлeкательность в связи с многочисленными скандалами, отходом от веры и соблюдения обычаев, переходом в ряды коммунистов, а то и в христианство видных хасидских деятелей и отпрысков семей цадиков. Типичный сюжет описан в рассказе Исаака Бабеля «Сын рабби».

Часть отошла от традиционного иудаизма, уехала в большие центры Российской империи на учёбу, эмигрировала в Америку и Европу. После Октябрьской революции в России большая часть хасидских центров оказалась в Советской России. Холокост физически уничтожил хасидов Восточной Европы. Уцелевшие переселились в Израиль или Северную Америку, где создали новые центры, а часто и новые хасидские династии. В Северной Америке крупнейшие хасидские группы Сатмар, Любавич (ХаБаД), Бреслов, Бобов, Сквира, Вижниц, Санц (Клойзенбург) Пупа, Мункач и Спинка.

В Израиле - Гер, Белз, Сатмар, Бреслов, Вижниц, Серет, Надворна и возникшая уже в Израиле вокруг иешивы Толдос Аарон. В Восточной Европе и бывшем СССР особенной активностью отличаются хасиды ХаБаД, которые претендуют на главенство в главных организациях общин ортодоксального иудаизма и выдвинули своих главных раввинов в России, Чехии, Грузии и на Украине. Такая активность вызывает резкое сопротивление других организаций, нехасидских еврейских общин и хасидов иных толков. Из других хасидских течений на территории бывшего СССР действуют хасиды Карлин-Столина.